Это что-то странное
Никогда не ходили в оперный театр? Да ладно! Ну, хотя бы разочек, оперу-то слышали в жизни! В рекламе “Золотой-чаши-золотой”. Или в фильме “Пятый элемент”, например. А что в театре, спросите? Кто-то бегает по сцене в смешном костюме. “Орет” непонятным голосом… Получает за это космические триллиарды. Скука смертная, скажете? Разве можно отсидеть весь спектакль и слушать ЭТО несколько часов? Ведь мир уже не тот, что был лет 200 назад…
Есть тут одно “но”. Но перед этим “но”, сначала краткий экскурс в зарождение оперы как жанра…
Где и как появилась опера?
Тут нет точной даты. Прообразы возникли ещё в Древней Греции и Риме: театральные постановки, трагедии. Уже тогда в них присутствовал и музыкальный аккомпанемент, и сценические диалоги, и вокальные отрывки. Всё это, до поры до времени, забылось. Пока не пришла эпоха Возрождения. Обращение тогдашнего европейского культурного взора на канувшие в лету традиции дало новое дыхание музыкальным и вокальным театрализованным представлениям.
Рубиконом можно условно считать 1600-й год. Тогда был создан кружок музыкантов и писателей внутри Флорентийской камераты. Этим кружком внимание общества было вновь направлено на культуру античных греков. Хотя сохранившихся трудов многовековой давности было очень мало, на помощь пришло творческое воображение. Результатом чего стало написание первой задокументированной (но не сохранившейся) оперы «Дафна». И самой старой сохранившейся – «Эвридика».
Как развивалась опера
Жанр оперы развивался дальше под большим влиянием католической церкви. Она диктовала свои условия. Солирующие голоса отсутствовали. Женские партии пели кастраты. Вариативность вокального материала была низкой: в официальной и «большой» музыке преобладали библейские сюжеты. Текст священного писания многим был знаком. Он, кстати, выполнял чисто прикладную роль. А вот понимание слов слушателем было сильно затруднено. Ввиду присутствия примерно 20 голосов, нечёткой ритмики, пение было попросту неразборчивым.
Также и театральные постановки: всё ограничивалось библейскими мотивами. Ни хорошо, ни плохо – единственный возможный вариант.
Альтернативу схоластической строгости создавала только народная культура и устное творчество. И между ними была огромнейшая пропасть… Известные флорентийцы противопоставили титаническому многоголосию и полифонии сольное пение. Т.е. одноголосие, аккомпанирующий ансамбль или оркестр, где всё подчиняется поэтическому смыслу написанного либретто.
Жанр оперы со временем становился проще для восприятия и эмоционального отклика. По сути – более доступным слушателю. Приходя в другие страны, опера вбирала в себя национальный колорит местности, как, например, немецкий зингшпиль.
Что сейчас с оперой?
Опера и сейчас остаётся очень популярной, не смотря ни на что. Во множестве крупных городов всего мира постановки собирают аншлаги, и это происходит практически ежедневно.
Более того, в ХХ веке из оперы стали рождаться родственные ей жанры. Оперетта, рок-опера, мюзикл. Меняется обложка, но не меняется суть. Да и классические произведения, вроде «Евгения Онегина», «Волшебной флейты», «Травиаты», «Отелло» – все они и многие другие – это всегда образчик вкуса, нерушимое искусство, проходящее сквозь века.
Тем не менее, многие стали замечать, что «что-то не так». Первым откликнулся простой зритель: скучно, неинтересно, не понятно, что поют, не поют, а орут. Стали и появляться статьи, исследования, которые твердили о том, что жанр умирает. Но как может стать неактуальным Лувр, или Зимний дворец, или Гёте? Разве что Солнце погаснет и всех будет заботить собственный, весьма скорый уход в вечность…
У данного вопроса можно выделить внешнюю и внутреннюю стороны.
Внешняя сторона того, что многие не понимают сегодня оперу
Вряд ли простого оперного зрителя можно упрекнуть в примитивизме. Но с внешней стороны ханжи-эстеты назовут его весьма далёким от “истинного” искусства. Мотивация псевдоинтеллигенции здесь понятна: не более чем желание инфанта отличаться от других. Ох, как много подобных, кому эстетика прекрасного не более чем ширма от мира, скрывающая внутреннюю пустоту… Именно такие ханжи способны отбить у человека эстетические чувства. Наделение прекрасного чертами фанатизма – это всего лишь новый тотем, общность «нетаких». Вера хоть во что-нибудь, лишь бы не заглядывать в глаза вечности – ещё один повод прицепиться к вечным творениям. Вот и истинная мотивация людей, твердящих, что Моцарту музыку нашёптывали ангелы. Что Достоевский сумеречный гений, а Ницше – пророк сатаны. И если человек воспитывается в обществе ханжей-фанатиков, то и его восприятие оперы тоже искажается. Именно поэтому большинство окончивших музыкальные школы больше никогда не займутся музыкой, если столкнутся с преподавателем-фанатиком во время обучения.
Следует отряхнуть ненужную позолоту, нанесённую фанатиками на искусство. И подвести конкретную черту. Есть творящие музыканты, поэты, художники. Это всегда люди, несущие внутренний огонь в себе. Но это по-прежнему живые люди: они спят, едят, они злятся, сквернословят. Могут вести иногда деструктивный образ жизни. Они съедаемы сомнениями, сотканы из противоречий. Но живые и делающие. Человек из их среды не знает истины, но он стремится к ней. Фанатик же истину уже нашёл, и это страшно. Фанатик, встретившийся с ожившим, например, Диогеном, счёл бы его обыкновенным грязным бездомным.
Такое отношение распространилось на всё искусство, и опера не стала исключением. Превратившись как явление в странную субкультуру. Это породило и соответствующее отношение к постановке, режиссуре, обращению с музыкальным материалом. А также безалаберное изменение обучения будущих артистов оперы. В результате мы имеем Евгения Онегина, выезжающего на сцену на мотороллере. Спасибо, что не на гироскутере с вейпом в зубах. Имеем срывающийся “на петухи” голос премьер-тенора театра Ла-Скала. И абсолютно непонятный текст во время исполнения партий у множества молодых певцов.
Кого заинтересует это? Если ты не готов постоять за своё дело, если в нужный момент не рвёшь жилы как в последний раз – ты не отдаёшься любимому делу. И зритель это чувствует. Он – самый честный критик.
А между тем, искусство гораздо ближе сердцу каждого из нас, чем нам пытаются внушить со школьной скамьи. Это творение другого человека, такого же, как мы, в смысле физиологии. Но искусство всегда о чувствах человека, о его делах, о заботах, бедах и радостях. О вечных проблемах, которые из века в век идут бок о бок с каждым из нас. И если бы только фанатики так рьяно не рыли пропасть между человеком и созидательным, а показали, хотя бы приоткрыли факт того, что нам могут быть бесконечно близки все эти чувства и мысли, всё встало бы на свои места. Возник бы интерес и к литературе, и к классической музыке, и эстетике.
Что же с внутренней стороной?
Нарисуем линию, где по краям у нас будут значения: речь // пение звуков (вокализация). Идеальный вокал здесь будет ровно посередине. Когда не утрачена правильная речь, но соблюдена музыкальность. Левее уже будет мелодекламация, напевание. Правее центра будет что-то близкое хоровому пению.
Где находится современный оперный вокал и в чём его особенность? Он находится в абсолютно крайней точке справа. При том приправлен он смесью нарциссизма и желания найти несуществующий священный вокальный Грааль. Эти поиски нового звучания и новых приёмов в вокале привели к химии в голосе, странному задавленному звучанию, и абсолютному игнорированию смысловой составляющей в пении. Чего это лишило зрителя? Соучастия! Нет эмпатии, не срабатывают зеркальные нейроны! Нам неинтересно, потому что, как сказал бы Станиславский: «Не верю!».
Вывод? Жанр оперы жив. Однако указанные, по мнению автора, проблемы снижают ее популярность в массе обычных зрителей.
Школа музыки и вокала LaSea в Екатеринбурге – записаться на занятие
Спасибо за прочтение статьи) Мы старались, правда-правда) Понравилось? Поставьте звездочку внизу. А если хотите познакомиться с нами лично и научиться петь / играть / выступать – мы работаем для вас на ул.Мраморская,13. У нас живые уроки, посиделки, своя профессиональная сцена. Театр и музей музыки. К нам можно зайти после покатушек на Уктусе, отдыха в Бадене, шопинга в Глобусе или… просто так).
